Информация о материале

Просмотров: 2615

Совет рыболовам-гастрономам

Большинство рыболовов предпочитают сохранять пойманную рыбу живою в сажалках и т.п., но так как во всяком случае рыба в них изнуряется, делается полусонной и вялой и засыпает дорогою при возвращении домой, то мясо такой рыбы делается уже дряблым и не может иметь настоящего вкуса.
Во избежание этого всего лучше убивать рыбу, как только она будет поймана, для чего достаточно ударить ее по голове чем-нибудь тупым и затем спустить кровь, сделав ножом несколько разрезов на жабрах; еще лучше разрезать ей позвоночный столб у 
самого хвостового плавника вдоль. То же самое надо делать с живой рыбой, купленной немедленно при принесении ее на кухню. 
Обыкновенно же наши кухарки и даже повара оставляют ее плавать в лоханке или окоренке, пока она не уснет. Кто гонится за вкусом рыбы, тот должен принять за правило: никогда не класть рыбу на погреб, прежде чем из нее будут вынуты внутренности.

Информация о материале

Просмотров: 2813

Гольян. Phoxinus phoxinus (L.) 

Гольян принадлежит вместе с верховкой и горчаком к самым маленьким нашим рыбам и, подобно последнему, особенно во время нереста, отличается своими яркими радужными цветами; кожа у него, однако, лишена чешуек только на брюхе и иногда вдоль средней линии тела, а на прочих частях тела чешуйки очень мелки, нежны и малозаметны и не покрывают одна другую. Своей мелкочешуйчатостью, пестротой цветов, также брусковатым туловищем и по своему местопребыванию эта рыба много напоминает форелей, почему и называется местами, как в Уфимской губ., лошком, от уменьшительного лох, а в Московской - форелькой.
Вообще гольян легко отличается от всех других карповых рыб и, как по своей мелкой чешуе, толстому, широкому туловищу, так и по числу глоточных зубов (6, редко 7 с каждой стороны, в двух рядах - 2\44\2) отделяется в особый род - Phoxinus. В восточной России водится еще другой вид, отличающийся большей величиной, более крупной чешуей, менее брусковатым туловищем и менее тупым носом, а также своим образом жизни; но об этом виде мы будем говорить далее, а теперь перейдем к обыкновенному гольяну. 
Последний всегда отличается необычайной пестротой и потому названия скоморох и красавка гораздо более идут к нему, нежели, как мы видели, не совсем правильное название гольян. Спина у него буровато-зеленого, иногда синеватого цвета, с более или менее ясной черной полоской вдоль середины; бока зеленовато-желтые, с золотистым, а ближе к брюху с серебристым блеском; самое брюхо, начиная от губ до хвостового плавника, красноватое или даже ярко-красное, но иногда бывает и белое (у гольянов р. Свияги). Плавники желтоватые с черноватой каемкой; парные плавники и заднепроходный имеют красное основание; глаза желтовато-серебристые. Впрочем, весьма трудно совершенно верно описать цвета этой рыбки, тем более что они изменяются по временам года и по местности. Всего красивее бывают гольяны во время нереста, но, по-видимому, нередко встречаются исключения из этого правила. Следует заметить, что у обыкновенного гольяна боковая линия продолжается только до середины тела, а далее прерывается и даже совсем пропадает. 

Гольян встречается почти во всей Европе и в большей части Сибири. Здесь он водится даже в озерах (Телецком) и распространяется до бассейна Енисея. В последнее время найден также (Маевым) в Туркестане. В России он всюду принадлежит к числу весьма обыкновенных рыб, но на юге водится в меньшем количестве, чем на севере. Гольян любит холодную воду и потому преимущественно держится в небольших, быстротекущих речках, даже в ручьях с каменистым или песчаным дном, и всего многочисленнее в горных речках Крыма, Зауральского края и, вероятно, Кавказа. Теплой, медленно текущей воды он, видимо, избегает и потому очень редок в больших реках, также озерах (например, в Онежском крае) и тут попадается большей частью у каменистых берегов. Вообще до сих пор распространение у нас гольяна не известно с точностью; причина того - его незначительная величина и сравнительная редкость в больших реках, но судя по тому, что в средней, северо-восточной и северо-западной России он встречается во множестве решительно во всех речках и ручьях, надо полагать, что он водится повсеместно и только ускользал от внимания наблюдателей. По крайней мере в Ярославской и Пермской губерниях он встречается во всех небольших реках, даже ручьях. В Московской же губ., в которой гораздо больше фабрик, гольян водится только местами и в окрестностях Москвы довольно редок (в pp. Лихоборке и Синичке, впадающих в Яузу, и, вероятно, в верховьях самой Яузы), хотя попадается иногда и в самой Москве (у Каменного моста).

Итак, главное местопребывание гольяна - ручьи и речки. Здесь он доходит почти до самых истоков, где не встречается уже никакой дру гой рыбы; поэтому в горных странах он подымается очень высоко - до высоты нескольких сотен метров над уровнем моря (напр., в средней Европе, также в Уральских горах). Большую часть года он проводит на каменистых перекатах и, вероятно, многим из читателей приводилось видеть гуляющие тут стаи мелких, синеватых, краснозобых и вообще очень красивых и пестрых рыбок величиной не более 7,5-10 см; это, наверное, гольяны. Обыкновенно каждая стая, иногда в несколько тысяч штук, располагается в несколько рядов один над другим - самые крупные на дне, самые мелкие вверху; наиболее многочисленные стаи гольянов можно встретить у мельничных колес, у берегов, где течение уже не так сильно; здесь они исключительно кормятся мельничным "бусом", падающим в воду, но обыкновенная пища их состоит из микроскопических рачков, мелких червячков, комаров и мошек. Впрочем, гольяны едят также рыбью молодь, уснувших рыб и всякую падаль, изредка и водоросли (Москва). В одиночку гольяны попадаются крайне редко и всегда живут большими или меньшими стайками, особенно во время нереста, который бывает (в средней России) не ранее 9 мая, иногда значительно позже - в июне. Самцы отличаются от самок меньшим ростом, более тупым носом и более яркими цветами, но голова и нос покрываются острыми, роговидными бородавочками не у одних молошников, а также у всех икряников.

Икра гольянов очень мелкозерниста и многочисленна, и они выпускают ее на камни; сначала, как говорят рыбаки, трутся о камни самки, а потом самцы. По словам одного наблюдателя, упоминаемого у Дарвина, нерест происходит следующим образом; "самцы, собравшись стаей, начинают преследовать самок (последние всегда в несколько раз малочисленное самцов) и, окружив первую попавшуюся, стараются как можно ближе к ней протесниться. В ответ на эти ухаживания самка или убегает, что обыкновенно случается в том случае, если она не достигла еще полной половой зрелости, или же остается среди них. Тогда два из более смелых подступают к ней и начинают сдавливать ее с боков и притом с такой силой, что выдавливают из нее икринки, которые тут же и оплодотворяются. Между тем остальные самцы ждут наготове своей очереди и лишь только первые ослабнут, как два новых заступают их место; за этими следят еще два других и т. д. до тех пор, пока вся икра из самки не будет выдавлена. Выдавливая во время нереста из самки яички, доктор Деви смешивал их с молоками и затем, меняя только ежедневно воду, получал на шестой день множество мальков, совершенно прозрачных, исключая глаз, отличавшихся чрезмерной величиной. По ла Бланшеру самые главные враги выклюнувшейся молоди гольяна - личинки мошкары (Phryganea), от которых она спасается, закапываясь в песок или забиваясь в гравий. Вероятно, гольяны делаются способными к размножению на втором или третьем году своей жизни, но, по словам немецких ихтиологов (Блох, Геккель), они растут очень медленно и нерестятся только на четвертом (!) году.

По своей незначительной величине гольян очень редко обращает на себя внимание рыбаков, которые, если и ловят его, то единственно для насадки хищных рыб. Щука, окунь, голавль, форель и налим очень хорошо берут на гольяна, но, к сожалению, последний сохраняется летом всего несколько часов, и в ведре, даже при частой перемене воды, скоро засыпает.

С весны до поздней осени гольяны берут очень хорошо на кусочек красного червя, мотыля, опарыша, муху, также на небольшой шарик из хлеба или теста, и нетрудно в самое короткое время выудить несколько десятков этих рыбок. В Западной Европе ужением гольянов занимаются поэтому многие рыболовы, употребляя для этой цели самые легкие удочки, самые легкие поплавки и тоненькую леску в 1-2 волоса, к которой привязывают на коротеньких поводках, один над другим, 2-4 крючка № 12- 14-го. Ловят в полводы и глубже, целый день, кроме ветреных и холодных дней (и грозы); ночью гольян не берет. Клюет он очень верно и не выпускает раз схваченной насадки, которую сейчас же заглатывает, так что не надо медлить подсечкой. Он настолько смел и жаден, что хватает кусочек красного сукна, на который его иногда и ловят во Франции (Пуатевен). Рыболовы ловят его для насадки в стеклянные бутылки, а также в большие глиняные горшки, с просверленными на дне дырочками, а с боков (внутри) обмазанными тестом.

Поздней осенью гольян вовсе исчезает и на зиму зарывается в ил или забивается под корни деревьев и подводных растений.

На восточном склоне Урала, в весьма многих тинистых, так называемых "красных", озерах Пермской и Оренбургской губерний как степных, так и уральских водится другой вид гольяна, называемый местными жителями озерным гольяном, а по некоторому, хотя и отдаленному, сходству с линем - линевой рыбой. Впервые гольян этот (вернее, очень близкий к нему вид) был найден Палласом в Восточной Сибири, где он известен под названием мунда, мундугика и описан под названием Cyprinus percnu-rus (Phoxinus percnurus (Pallas) - озерный гольян, мундушка.). Эта рыбка значительно более обыкновенного гольяна и в некоторых исключительных случаях достигает величины 15 см и до 100 г веса. Чешуя у нее сравнительно крупнее, чем у гольяна, форма тела менее брусковатая: она заметно сжата с боков и нос у нее не так выпукл и, кроме того, она никогда не имеет таких пестрых цветов. Обыкновенно спина у озерного гольяна темно-голубовато-зеленая, бока золотистые, плавательные перья оранжевые, даже почти красные, глаза бледно-желтые, а красноты на брюхе не замечается у него даже во время нереста, который начинается позднее, чем у какой-либо другой рыбы,- именно в начале, даже в середине июля. В это время, также осенью, они ловятся (в Зауральском крае) в большом количестве частыми мордами, и уха (щерба) из них, как говорят, очень вкусна. Несмотря на то, что озерные гольяны часто живут в непроточных, мелких и притом иловатых озерах, всегда вместе с карасями или линями, они не отличаются большой живостью и после того, как будут вынуты из воды, скоро засыпают и быстро портятся. Пища их состоит исключительно из растительных веществ, и желудок постоянно набит битком зеленой грязью. Поэтому они .никогда не идут на удочку. На зиму, они, без сомнения, подобно карасям, зарываются в "няшу".

В последнее время вид гольяна, очень близкого к Ph. percnurus и к уральскому его вариетету, найден был и в Казанской губ. Варпаховским, именно в лесном озере Царевококшайского уезда - Шумер, затем в провальных озерах Нижегородской губ. и, наконец, в Черниговской губ. у гор. Нежина. Таким образом, весьма вероятно, что озерный гольян встречается почти во всей России. Экземпляры, пойманные 20 июля, были еще икряны. Замечательно, что гольяны в Шумере отлично брали на удочку. В Сибири, кроме Палласовского вида Ph. percnurus, по исследованиям Кесслера и Дыбовского, встречается еще несколько видов гольянов, именно в Западной - Ph. percnurus var. balchaschana Kessl. и Ph. Po-Ijakowii Kessl., а в Восточной - Ph. rivularis, Jelskii Czekaiiowskii , Lagowskii , все найденные и описанные Дыбовским.

( Phoxinus poljakowi Kessler - балхашский гольян.; Phoxinus phoxinus iijmonensis Kaschtscpenko - алтайский гольян.; Phoxinus lagowski Dybowski - амурский гольян.; Phoxinus czekanowskii Dybowski - гольян Чекановского.; Phoxinus percnurus Pallas - озерный гольян.)

Информация о материале

Просмотров: 2771

Красноперка. Scardinius erythrophalmus (L.) 


С первого взгляда красноперка представляет большое сходство с плотвой и, вероятно, часто принимается за последнюю. Но, не говоря о том, что красноперка гораздо красивее плотицы, имеет совсем другие глоточные зубы, она легко может быть отличена по своему косому рту, направленному вверх, по острому выдающемуся ребру на брюхе, по желтой каемке на губах, более мелкой и золотистой чешуе, а также по тому, что спинной плавник у нее начинается не над брюшным, как у плотвы, но позади его. Кроме того, красноперка не покрыта слизью, подобно плотве.
У красноперки с каждой стороны находится по 8 зубов, расположенных в 2 ряда, между тем как у плотвы только 6, даже 5 зубов; брюхо, начиная от брюшных плавников до заднепроходного отверстия, образует выдающееся ребро, покрытое чешуями. Красноперка притом всегда несколько толще и шире плотвы и складом более походит на подлещика; кроме того, она желтее, а плавники и глаза ее имеют гораздо более яркий цвет; спина у нее коричневато-зеленая, бока туловища блестящего желтовато-золотистого цвета, а края чешуи с золотисто-коричневой каймой; глаза оранжевые с красным пятном в верхней половине; спинной плавник при основании черноватый, на вершине красный, грудные - серые, на вершине тоже искрасна, а все остальные - кровяно-красные, даже малиновые. Вообще, как видно из описания, красноперка одна из самых красивых наших рыб; особенно ярки цвета у крупных во время нереста, молодые же гораздо серебристое, светлее и плавники у них заметно бледнее. Очень крупные красноперки (свыше 800 г) имеют более темную окраску. 

  Изредка попадается особая разность красноперки с красной чешуей, называемая в Вышнем Волочке корольком, т. е. князьком, выродком. Вообще же наши красноперки менее красивы, чем в Западной Европе. 
Красноперка хотя несколько крупнее обыкновенной плотвы, но, подобно последней, принадлежит к довольно мелким и малоценным рыбам. Большей частью она бывает в длину около 24 см и весом около 400 г; более крупные попадаются довольно редко, и только в исключительных случаях она достигает 1,2 кг. В р. Вороне красноперки достигают веса даже 2 кг и более. Она водится почти во всех странах Европы, за исключением северных также, по свидетельству Палласа, встречается и в Сибири (по крайней мере до Байкала); в зауральских озерах я, впрочем, вовсе не встречал ее, но весьма возможно, что она водится далее к юго-востоку, так как встречается в озерах, заливаемых р. Уралом, в Закавказье и была найдена в Туркестанском крае. Вообще красноперка обитает во многих реках и озерах Франции, Англии, всей Средней Европы, Швеции; в России северная граница ее с точностью неизвестна, но она встречается в южной Финляндии (до Биорнеборга), хотя не доходит до Онежского озера. Судя по тому, надо полагать, что ее вовсе нет во всех реках, впадающих в Белое и Ледовитое моря, но это еще требует подтверждения, так как очень может статься, что ее там, как и во многих других местностях, смешивают с плотвой, а иногда и густерой.

Главное местопребывание красноперки - заливы и старицы рек, также проточные пруды и озера, где в изобилии растет камыш, тростник и другие водяные растения. Здесь она довольно часто встречается в сообществе с карасями, линями и лещами и ведет почти оседлую жизнь, редко отдаляясь от раз избранного ею места. Поэтому она встречается далеко не всюду, а местами, и где весьма многочисленна, где составляет большую редкость. Во всяком случае она, по-видимому, гораздо обыкновеннее в юго-западной и южной России, чем в средних губерниях. Так, например, в низовьях Волги она держится во множестве во всех ильменях и тихих заросших протоках, весьма обыкновенна также во всех больших и средних озерах западной России. В подмосковных губерниях она держится преимущественно в проточных прудах, хотя в весьма немногих, но зато в большом количестве - в заливных озерах и старицах.

По общепринятому мнению, красноперка довольно вялая и ленивая рыба, по образу жизни занимающая как бы середину между плотвой и карасем. Она постоянно держится на средних глубинах в траве, еще более камышах, особенно в молодом возрасте, не любит сильного течения и в быстрых реках даже вовсе не встречается. Пища ее, как и следует ожидать, состоит преимущественно из растительных веществ, частью насекомых, личинок и червяков. По свидетельству низовых рыбаков, красноперка весной кормится почти одним шелкоником, нитчатой водорослью, которая плавает в затишьях и ильменях в виде тонких ярко-зеленых нитей; от этого рыба будто бы принимает более зеленый цвет, а мясо ее приобретает более горький вкус. Действительно, мясо красноперки летом очень горькое, и весьма многие рыбаки объясняют эту горечь тоже ее исключительно растительной пищей. Осенью красноперка обыкновенно уходит в глубокие и тихие места и лежит там в продолжении всей зимы.

По моим пятилетним наблюдениям над красноперкой в подмосковных прудах - это, относительно говоря, довольно сильная, бойкая и осторожная рыба; во всех этих отношениях она превосходит плотву - свою постоянную спутницу, хотя местопребывание их несколько различно. Именно красноперка встречается в наибольшем количестве в самых густых зарослях трав, преимущественно в камышах, тростниках, между лопухами (кувшинкой) и около водяного мха, так что в заросших прудах она всегда многочисленнее плотвы. Подобно линю, она встречается, таким образом, в наибольшем количестве в верховьях пруда и на открытые, незаросшие места почти никогда не выходит; но она не любит, однако, тени и свежей воды и не придерживается дна, как линь и плотва, а потому плавает все лето (с середины мая до середины августа), б. ч. в полводы, а в солнечную погоду - в верхних ее слоях, примерно на 15 см от поверхности; вообще она любит греться на солнце. В жары даже плавает совсем поверху и ведет еще более дневной образ жизни, чем щука и окунь: ее видно только с восходом и до заката солнца (кроме времени нереста); вечером она уходит в нижние, более теплые слои воды и забивается в траву, большей частью в т. н. водяной мох или в камыш и тростник. Самая крупная красноперка держится в камышовых и тростниковых зарослях весь день и плавает здесь на самом дне, выходя только на их окраины.

Красноперка никогда не уходит под плавучие берега - любимое местопребывание линя в жары и холод, а также не прячется (в жаркое время) под кусты и корни на берегу, подобно плотве, которая, по крайней мере при совместном сожительстве с красноперкой, придерживается более открытых мест и плавает большей частью близко от дна. Красноперка любит плавать около купален, мостов, плотов, но только в том случае, если поблизости их растут травы. Она положительно не отдаляется от зарослей и на несколько метров и не любит даже и слабого течения, хотя охотно держится в более тихих местах мельничного омута, привлекаемая сюда обилием пищи. В быстроте движений она ничуть не уступает плотве, а кто видел, с какой силой она всплескивает или, вернее, кувыркается, играя на поверхности, тот наверное скажет, что этот всплеск производится более сильной рыбой, чем плотва.

Пища красноперки состоит, по моим наблюдениям, из молодых побегов растений, нитчатых водорослей (Spirogyra, Cladophora - шелковник, "зелень"), червей, насекомых, икры других рыб, а также молоди. Летом красноперки весьма охотно, по-видимому, объедают икру улиток на нижней стороне листьев кувшинок; нередко в зарослях кувшинок слышится повсеместное чмокание - это красноперки счищают прилипшую к листьям слизистую икру улиток. Подобный же звук часто издает в воздухе и пойманная красноперка.

Нерестится красноперка очень поздно, почти одновременно с карасем и линем - в конце мая или в июне, когда вода достигает температуры 15 градусов R. У самцов в это время на голове и спине выступают зернистые бородавочки, и все красноперки принимают более яркие цвета; но (сравнительно) внешние покровы красноперки изменяются мало, и чешуя у них не получает шероховатости, особенно резко выраженной у плотвы. По Эренкрейцу, сначала к месту нереста идет стайка самцов, потом стайка самок и за ними снова самцы; каждая стая идет густой массой и отдельно одна от другой. Много лет подряд наблюдая красноперок (в прудах между Кузьминками и Люблином, в 7 км от Москвы, по Курской ж. д.), я, однако, не замечал ни разу густых стай этих рыб. Крупная красноперка, кажется, нерестится раньше - в камышах и тростнике, средняя и мелкая - всегда в июне; икра выпускается в несколько приемов, а не сразу. Самый процесс икрометания совершается весьма тихо, небольшими партиями и его трудно заметить, тем более, что красноперки трутся (хотя днем) почти на дне и не выпрыгивают на поверхность, а только всплескивают. Только качание камышовых и тростниковых стеблей указывает на место нереста. Мелкая красноперка, кажется, иногда трется и в водяном мху, но никогда под берегом. Вообще икру красноперки разыскать почти так же трудно, как икру линя, и надо полагать, что она прикрепляется б. ч. к корням водяных растений. Число икринок довольно значительно (в 400-граммовой самке насчитывается до 100 тысяч), но, вероятно, значительная часть икры пропадает, так как молоди красноперки всегда бывает меньше, чем молодой плотвы, от которой первая отличается с первого взгляда по своему общему красноватому цвету; кроме того, стайки молодой красноперки никогда не бывают многочисленны. Держатся они, конечно, в траве, всегда на солнечной стороне и почти у самой поверхности воды. Молодая красноперка растет довольно быстро и к осени уже обгоняет плотичек-сеголетков, выведшихся месяцем ранее. Через год, в июле, красноперка имеет в длину иногда более 4 см (в не очень кормных водах), а двухгодовалая - до 9 см, и, по-видимому, уже мечет икру. Впрочем, прирост, как всегда, неодинаков в различных местностях, и даже годами в прудах рыба растет еще медленнее.

К сентябрю, когда начнут пропадать травы, молодые красноперки переходят в камыши и, вероятно, там же и зимуют. Взрослые рыбы в это время держатся более глубоких мест, все реже и реже показываются у поверхности и, наконец, в октябре залегают на зиму, как бы пропадают, и уже не берут на удочку. В прудах и озерах, при зимнем сдыхании воды, красноперка всплывает на поверхность и ловится тогда в большом количестве. Впрочем, это очень выносливая рыба, почти такая же неприхотливая на качество воды, как линь, и много крепче и живучее плотвы.

Как рыба относительно довольно редкая, встречающаяся далеко не всюду и притом в заросших прудах и травянистых заливах, красноперка почти не имеет промыслового значения и только местами, на юге, ловится в довольно большом количестве для местного потребления. Во вкусе она уступает даже плотве, часто отзываясь тиной и горечью.

Ужение красноперки там, где ее много, может быть очень добычливо. У нас, под Москвой, ловля ее на удочку хотя и не пользуется большим уважением, но все же предпочитается ловле плотвы, которая обыкновенно бывает и мельче красноперки, и менее ее сопротивляется на удочке, вернее, не так упориста; кроме того, красноперка встречается не везде, вдобавок красивее плотвы. В общем ужение этих двух рыб имеет очень много сходного, так как очень часто ловятся они в одних и тех же местах и на те же насадки. Удилище, складное или цельное, должно быть довольно длинно, легко, с очень гибким кончиком; леска тонкая шелковая или волосяная (в 3-4 волоса); крючок № 8-12, на тонкой жилке или, еще лучше, на поводке из отборного конского волоса; поплавок самый легкий - из иглы дикобраза (в 13 см длины) или коры осокоря (в 4 см), особенно, когда приходится удить на глубоких местах или неглубоко пускать насадку. Последняя разнится сообразно времени года и другим условиям. Весной у нас (с первых чисел мая), когда красноперка выйдет ближе к берегам, где уже показывается молодая трава, она прежде всего берет на мелкого червя, лучше всего навозного, со дна; крючок употребляется покрупнее; позднее, со второй половины мая (под Москвой), когда поднимутся травы, красноперка держится в полводы и охотнее берет на шарики мятого хлеба (белого или черного) величиной с мелкую горошину или на пареную рожь, насаживаемые на крючок № 10-12. Насадка пускается в полводы или жена четверть от поверхности, смотря по тому, где красноперки плавают. Летом, в жару, красноперку лучше всего ловить на муху, с легким поплавком и без грузила, а крупная очень хорошо берет на кузнечика (см. "Язь"). С конца августа красноперка опять лучше всего берет почти со дна и на червя. Изредка самые крупные красноперки попадаются на выползка (большого земляного червя), б. ч. под вечер, и со дна, при ловле линей. Местами, именно в реках, рыба эта хорошо клюет на "зелень" и на раковые шейки. Кроме того, можно ловить ее на муравьиные яйца, а местами, где ее очень много, а корму мало (как, например, в прудах близ Ропши, в окрестностях Петербурга), красноперка жадно берет на кусочки рыбы, в чем я убедился лично.

Ужение производится всегда в травах, вернее в прогалинах, с берега, купален, плотов, мостов или же с лодки. Всего добычливее бывает ловля с берега, так как обыкновенно, поймав десяток-другой, надо переходить на новое место. Впрочем, весной и осенью, когда стайки красноперки многочисленнее, можно поймать их очень много и на одном месте. Крупная красноперка всего лучше берет в прогалинах камыша и тростника. Сколько я мог заметить, прикормка для красноперки приносит мало пользы, вероятно, потому, что летом она не ищет пищи на дне и вообще сыта; но во время ловли не мешает изредка подбрасывать крошки хлеба или понемногу зерен пареной ржи.

Клев красноперки очень верный; только мелкая двухгодовалая рыба таскает и щиплет насадку; средняя же и крупная сразу проглатывает насадку и потому при ловле на мелкие крючки очень редко попадается за губы, которые у нее довольно слабы и, при резкой подсечке и жесткой верхушке, легко могут быть оторваны. При ловле на червя, со дна, клев красноперки имеет некоторое сходство с клевом окуня, но не так резок: поплавок погружается один раз и затем довольно быстро идет в сторону, под водой. Чем мельче пущена насадка, тем поплавок менее погружается и более тащится в сторону, так что при ловле, например, на мух красноперка берет почти так же, как уклейка, но не так стремительно и притом гораздо вернее. Вытаскивать красноперку надо осторожно, так как при ловле на мелкие крючки легко можно оборвать слизистую оболочку неба, за которую они обыкновенно зацепляют. Крупную рыбу, около 400 г, необходимо поводить несколько секунд, заставить ее сделать два-три круга, не пуская в траву, и, подведя к лодке или берегу, подхватить сачком. Вообще красноперка ходит на удочку бойчее, чем плотва, по крайней мере прудовая, и гораздо упористее ее. Надо принять во внимание, что красноперка, поднятая из воды, сильно трепещется и по тому чаще срывается в это время, чем плотва. Когда бросаешь ее в лодку или сачок (заменяющий иногда сажалку для рыбы), то она при этом делает в воздухе такое сальто-мортале, что часто попадает вовсе не туда, куда бы следовало. По своей живучести красноперка очень хороша как насадка для сома и щуки, только надо ставить ее подальше от травы, иначе она непременно в ней запутается. В травах лучше ловить хищную рыбу на других живцов, которые травы избегают, как, например, на ельца, голавлика, пескаря.

Информация о материале

Просмотров: 2882

Линь. Tinea tinea (L.) 

Без всякого сомнения название "линь" дано этой рыбе вследствие характерной особенности ее изменять свой цвет, будучи вынутым из воды: пойманный линь немедленно покрывается большими черными пятнами. Это происходит от того, что он весь покрыт толстым слоем чрезвычайно густой и прозрачной слизи, которая на воздухе твердеет, темнеет, а затем отваливается кусками, оставляя на этих местах большие желтые пятна.
Своим складом линь несколько напоминает язя, но от всех карповых рыб он легко отличается своим толстым неуклюжим телом, очень толстой хвостовой частью туловища, очень мелкой чешуей и очень небольшими, ярко-красными глазами. Кроме того, линь имеет непарное число глоточных зубов, расположенных в один ряд и с внутренней стороны вытянутых в маленький крючок: рот у него очень мал, мясист, даже кажется как бы распухшим, а по углам его сидит по одному, очень небольшому усику. 

Цвет линя находится в большой зависимости от воды, в которой он живет. Вообще спина у него темно-зеленая, бока оливково-зеленые с золотистым блеском, брюхо сероватое; в реках и чистых озерах он всегда гораздо желтее, нежели в тенистых прудах, заросших водяными растениями, где бывают почти совсем черные лини. В низовьях Волги рыбаки отличают ильменного и речного, или золотого линя, у которого туловище стройнее, нижняя губа заметно заворочена кверху, а цвет красновато-желтый. Настоящего золотого линя (var. chrysitis) у нас, впрочем, нигде нет, и эта красивая разновидность встречается, кажется, только в Богемии и Силезии.
Линь растет довольно медленно, но живет долго и потому в больших прудах, заросших тростником, где находит себе безопасное убежище, достигает иногда огромной величины. Так, например, по свидетельству проф. Кесслера, в одном пруде на р. Ирпени, в окрестностях Киева, был пойман (в 1857 году) линь, который имел в длину около 70 см, весил 7,5 кг и был весь как бы покрыт мохом. Другой линь, в 6 кг, по словам того же лица, был вытащен из небольшого озера (Любани?) на границе Витебской и Лифляндской губ. Самые крупные лини, говоря вообще, встречаются, по-видимому, в зауральских башкирских озерах, особенно в южной части Екатеринбургского уезда, где местами 2,5—3-килограммовый "кара-балык" вовсе не составляет редкости; иногда попадаются здесь лини и более 4 кг; так, мне известен один случаи, что на озере Окункуле были "заботаны", т. е. пойманы в ботальную мережу, два линя по 5,2 кг каждый. Но обыкновенно эти рыбы редко бывают более 2 кг. Линь имеет гораздо меньшее распространение и всюду малочисленнее карася. Впрочем, он водится во всей Европе, начиная с Испании. На севере его вовсе нет, и навряд ли встречается в бассейне Белого и Ледовитого морей, хотя Данилевский и утверждает, что он водится в некоторых озерах около Архангельска. На восточном склоне Уральского хребта я замечал его только до 57° с. гл.; в Финляндии (по Мальмгрену) линь доходит до 62° с. ш., но в Петербургской губ., даже в Остзейском крае он водится в весьма немногих речках и озерах. Главное местонахождение этой рыбы — стоячие воды средней, южной России и юго-западной Сибири. В кавказских (и крымских?) водах он составляет уже большую редкость (найден только в оз. Палеостоме). В Туркестанском крае линь еще никем не был найден. 

Линь любит воду тихую, травянистую; быстрой и холодной он избегает и потому держится более в речных заливах, ильменях, протоках, озерах и прудах, заросших камышом и тростником. Он, однако, не боится несколько солоноватой воды, а потому весьма обыкновенен в низовьях Волги, Дона и Днепра, даже у самого взморья. В небольших непроточных прудах лини составляют довольно большую редкость, потому что все-таки во время нереста для них потребна довольно чистая, хотя и теплая вода; любимое местопребывание их составляют тихие заводи рек, проточные, иловатые и камышистые озера и такие же пруды.

Вообще это очень вялая и ленивая рыба. Линь крайне медлен в своих движениях, живет большей частью в одном и том же месте реки или пруда и показывается в других местах только в полую воду. С быстрой водой он не может справиться, и при весеннем или осеннем разливе рек, прорыве прудов нередко сносится течением на далекое расстояние. В таких заливах рек, заводях, полоях или в вершине пруда, густо заросших камышами, тростником и особенно горошницей (Potamogeton), линь держится большую часть дня, копаясь, подобно карасю, в вязкой тине и доставая оттуда червяков — свою главную пищу; впрочем, он кормится также самой тиной и различными водяными растениями. Только по вечерам, утром и ночью линь выходит гулять на более чистые места пруда, но и тогда очень редко выходит на поверхность, разве ему вздумается схватить упавшую в воду крупную мошкару (Phrygenea).

Как рыба оседлая, линь редко встречается на одном месте в большом количестве; за исключением периода метания икры, да и то далеко не всегда, и зимнего времени, он б. ч. ведет вполне уединенный образ жизни и плавает в одиночку. В октябре, реже в начале ноября, лини собираются в более или менее значительные стаи и залегают на зимовку в самых глубоких местах озера или залива. Иногда они совершенно зарываются в тину и, добытые оттуда, долго не подают никакого признака жизни.

Отсюда выходят они очень рано — в марте или апреле, и как только появятся закраины, подходят к ним и, истощенные продолжительным постом, начинают жадно клевать, почему весьма многие рыбаки, основываясь на том, что всякая рыба лучше всего берет после нереста, полагают, что линь мечет икру ранней весной (в апреле) и летом в июне. Это поверье распространено и в Германии (Эренкрейц). Но весенний нерест линей тем более невероятен, что для развития их икры потребна еще более высокая температура ( +18° и более), чем у карася. Даже на юге нерест линя никогда не начинается ранее первых чисел мая, а б. ч. происходит в конце этого месяца, даже в июне, но не в конце июня, как полагает Черкасов.

В середине или в конце мая (смотря по местности) линь перестает клевать и скрывается в тине, откуда выходит за два или три дня до начала игры к камышистым берегам озера или в самые травянистые места речных заливов и протоков. В особенности любит он горошницу (Pota-mogeton), которая иногда поэтому называется рыбаками линевой травой; здесь можно встретить его и во все остальное теплое время года. Где лини малочисленны, там нерест их проходит совершенно незаметно, тем более, что они никогда не собираются в такие густые стаи, как, например, ерш, плотва, язь и большинство карповых рыб. По моим наблюдениям, нерест линей имеет семейный характер и этим приближается к нересту щук; иногда всего два-три самца преследуют одну самку. Последние вообще Малочисленное и отличаются большим ростом, темным цветом, более крупной чешуей и сильно развитыми брюшными плавниками, у которых второй луч значительно утолщен и расширен. В период нереста эти плавники сильно припухают и становятся более выпуклыми, принимают как бы ложкообразную форму. По всей вероятности, эти плавники играют какую-нибудь важную роль во время нереста. Может быть, что самки зарывают с помощью этих плавников выметываемые икринки в ил или между корнями водяных растений. На это наводит меня то обстоятельство, что, несмотря на все свои старания, я нигде на травах не мог найти икры линя, даже в тех местах, где они несомненно нерестились.

Во время нереста, даже там, где лини весьма многочисленны, они не собираются густыми рунами. Это зависит от той причины, что нерест их продолжается весьма долго, иногда две-три недели. Обыкновенно мелкие трутся раньше, крупные — позже, почему можно в одно время встретить и молодых линьков и свежую зеленоватую икру этой рыбы. Есть много оснований предположить, что лини выметывают икру в два периода.

Количество икры у линей весьма значительно: Блох насчитал в 1,6-килограммовом икряннике почти 300 000 икринок. По другим наблюдениям (Эренкрейц), самка в 1 кг заключает 350 000 икринок.

Икра линя развивается необыкновенно быстро, скорее, чем у какой-либо другой рыбы,— иногда в три дня, но всегда менее, чем в неделю. По наблюдениям западноевропейских рыболовов, для развития икры требуется температура в 22°—24° Цельсия. Молодые линьки, отличающиеся от других мальков своей золотистостью, по окончании процесса всасывания желточного пузыря рассеиваются и ходят б. ч. в одиночку или небольшими стайками в густой чаще водяных растений, ближе к дну; попадаются они редко и почти никогда не выходят в чистые места и в осоку, подобно молодым карасям. Поэтому они реже других рыб подвергаются нападениям хищных рыб, тем более, что щуки и окуни, видимо, недолюбливают эту рыбу и крайне редко берут на нее.. так что она вовсе не составляет отличной приманки как это можно было бы предполагать по крайней ее живучести. Быть может, обилие слизи на теле линя вызывает отвращение в хищниках, но как бы то ни было, достоверно известно, что на жерлицы, наживленные линями, щука и окунь берут крайне неохотно. Главные враги линей не эти рыбы, а налимы, которые притом, так же как и лини, держатся постоянно на дне, в тине, хотя непременно в проточной воде, а ночью выходят кормиться в ближние заливы, населенные линьками. Во всяком случае весьма странно что, несмотря на многочисленность икринок у линей, последние нигде не встречаются в очень большом количестве. Это обстоятельство может быть объяснено только весьма поздним и продолжительным нерестом этой рыбы, почему большая часть выметанной икры успевает сделаться добычей всех других рыб, уже кончивших свой нерест, также птиц, водяных насекомых и, может статься, тех линей, которые выметали икру несколько ранее.

Молодые линьки растут довольно быстро, значительно скорее карася, даже язя, и в некоторых кормных озерах и прудах в два-три года достигают 400-граммового веса. Они делаются способными к размножению на 3-м или даже на 4-м году. По моим наблюдениям, лини в кормных прудах в год достигают 200-граммового веса, в два—400 г, а в три—до 800 г и более. Всего чаще попадаются на удочку 4-летние лини около 1,2 кг весом.

Большинство охотников-рыболовов ловят линей удочкой. Ужение линей имеет очень многих любителей, но, как исключительно прудовая ловля, она довольно скучна и утомительна, тем более, что линь клюет крайне вяло и продолжительно, так что в состоянии вывести из терпения всякого речного рыболова, не привыкшего иметь дело с такими флегматичными и ленивыми рыбами. Кроме того, линь относительно своей величины принадлежит к числу слабых рыб и стоит в этом отношении почти наравне с лещом, густерой, налимом и карасем. Большого искусства ужение линя также не требует: он берет очень хорошо и на грубые снасти. Главное в этой ловле — не торопиться подсечкой. Поэтому с истинно-охотничьей точки зрения ужение линей стоит ниже ловли ботальной сетью, наставкой, малушкой и острогой.

Лучшим временем для ужения линей считается всюду конец весны или начало лета, когда эта рыба всего более бродит около берегов, сначала в поисках икряников с созревшими половыми продуктами, а затем, после нереста, отыскивая себе пищу. В мае и в начале июня попадается на удочку по крайней мере 3/^ всех выуживаемых линей. Однако местами, особенно в неглубоких проточных прудах, рано вскрывающихся и скоро нагревающихся, лини отлично берут через несколько дней после того, как растает лед и притом гораздо вернее и жаднее, чем в мае и июне. Во время нереста клев, по мнению многих рыболовов, прекращается, но это не совсем верно, так как линь, как и всякая другая рыба, не берет вовсе насадки только в момент самого процесса икрометания, а незадолго до него или вскоре по его окончании кормится, хотя и очень вяло, и, так сказать, машинально, попутно. С середины лета клев линей почти прекращается; в это время они держатся в травяных зарослях, сыты и притом (в жару), по-видимому, даже зарываются в ил или прячутся под плавучие берега, поэтому попадаются в очень небольшом количестве и то на заранее расчищенных и прикормленных местах. В августе и сентябре, когда похолодает вода и трава поредеет, лини ведут сравнительно бродячую жизнь и начинается их осенний клев, тоже известный не всем рыболовам. Может быть, впрочем, что лини жадно берут осенью только в менее кормных прудах, озерах и затонах. В более южных губерниях этот поздний клев бывает в сентябре и даже в первой половине октября, только в теплую погоду. По некоторым наблюдениям, надо полагать, что осенний клев продолжается только около недели, т. е. весьма непродолжительно, почему легко может пройти незамеченным. В Харьковской губернии, например, местами во время этого жора ловят линей десятками.

Наилучшим временем дня для ужения линя надо считать утро" притом не особенно раннее. Местами, однако, лучший клев замечается под вечер, около заката и до сумерек, но среди дня, около полудня, так же как и ночью, линь попадается на удочку только случайно; последнее обстоятельство довольно странно, потому что эта рыба может быть названа почти ночной: на это указывают как сравнительно маленькие глазки ее, как у налима, так и то, что линей можно наблюдать гуляющими по ночам иногда у самой поверхности воды, причем, перекувыркиваясь, они производят звуки, напоминающие буквально падающих в воду комков глины. Весьма вероятно поэтому предположение, что лини не берут или почти не берут ночью потому, что в это время ходят в более открытой, в более глубокой воде и не на дне. Дневная ловля линей тоже является исключением из общего правила, и Черкасов ошибается, считая лучшим временем для ужения этих рыб время с 8—9 ч. утра и до 3—4 часов вечера. По моим наблюдениям, линь лучше всего берет в промежуток времени от 7 до 9 часов утра; самые частые поклевки, иногда следующие одна за другой, бывают около 8 час. На этом основании, а также по некоторым другим наблюдениям я пришел к заключению, что лини ночью и ранним утром бродят зря, без определенного направления, но перед тем, как возвратиться на свои обычные места, где проводят день, лини подходят к берегам и идут вереницами, один за другим, большей частью окраиной камышей, тростников и других водяных трав, останавливаясь здесь на дневку. Затем, незадолго до заката, начинается обратный ход линей, и они идут сначала травой, а потом, когда стемнеет, переходят на середину. В небольших прудах лини в мае и в начале июня положительно ежедневно совершают по два, так сказать, кругосветных плавания. Позднее, когда они отъедятся и животная пища станет изобильнее, эти странствования постепенно сокращаются и, наконец, линь не выходит из района нескольких десятков квадратных метров. Судя, однако, по тому, что лини редко берут на одном месте одинаково хорошо утром и вечером, надо полагать, что утренний тракт не совсем совпадает с вечерним. Но что линь, как и многие другие рыбы, имеет свои излюбленные водяные пути — это не подлежит никакому сомнению. В изучении этих путей и лежит залог успеха ужения всякой рыбы, линя же в особенности.

Место ловли линей всякий опытный рыболов легко может определить при первом взгляде на арену будущих действий, но оно довольно разнообразно, и точное описание его затруднительно. В подмосковных прудах предпочитаются наиболее заросшие или, вернее, зарастающие впоследствии места, не отмелистые, а приглубые, в расстоянии 3—4 м, не глубже, однако, 1,8 м. При таких условиях всего удобнее ловить с берега, но у мелких, хотя травянистых берегов ловить очень неудобно, а потому приходится удить с лодки и забрасывать поплавок на урезе травы, т. е. там, где она кончается. Вообще можно сказать, что лучше, вернее и удобнее ловить линей около камыша и тростника, особенно когда еще только что начинает подниматься молодой. Дело в том, что в таких местах путь линей не так широк, как около других водяных растений, и здесь почти вся масса мимо идущих рыб идет у краев, почти не заходя в чащу. В большинстве лодку устанавливают (на кольях или веслах) в траве, ближе к берегу, вдоль его, ради того, чтобы можно было ловить на несколько удочек. Некоторые рыболовы предпочитают, однако, остановиться на чистой воде, далеко от берега, в 4—6 м от травы и закидывают удочки таким образом, чтобы поплавки стояли около самой травы. Преимущество этого способа заключается в том, что линя сейчас же после подсечки выводят на чистое место, не давая ему запутываться в траве. Линь же, особенно голодный, вовсе не пуглив и лодки не боится, зачастую подходя к ней вплоть даже на 70-сантиметровой глубине. Позднее, когда разрастутся травы, тростники и камыши, ловить линей можно только в прогалинах или коридорах, которые б. ч. приходится делать искусственно, при помощи граблей; местами летом линь недурно берет в окошках между наплывом, т. е. береговой трясиной, но ловить здесь неудобно и даже опасно. Общее правило, что линь ловится только в иловатых местах, почти не имеет исключений, так как песчаного, тем более каменистого дна линь всегда избегает, да таких мест в прудах и большей части травянистых озер очень мало. Однако замечено, что если насыпать на илистое дно слой песка, то ловля становится более добычливой. Это, по моему мнению, зависит от того, что на черном иле обычная насадка для линей — червь — менее заметна, чем на светлом песке. Здесь опять-таки не лишнее напомнить, что рыболовы слишком мало соображают с цветом дна как свои насадки, так и цвет поводка, который, напротив, должен вполне соответствовать цвету почвы.

Погода имеет довольно сильное влияние на клев линя. Эта рыба, покрытая толстым слоем слизи, весьма чувствительная к холоду и имеющая мягкое небо, подобно карпу, обладает отличным осязанием, обонянием, развитым вкусом и хорошим слухом; она не отличается только зоркостью и при отыскивании пищи едва ли не более руководствуется обонянием, чем зрением. Перед переменой погоды, т, е. при падении барометра, клев линя всегда ухудшается или даже временно прекращается. Этим объясняется, почему иногда не берет, например, в хороший, тихий вечер и, наоборот, отлично берет в очень дурную погоду — накануне перемены ее к лучшему. Лучшей погодой для ужения линя считается теплая, пасмурная с накрапывающим дождем. После дождя лини часто всплывают на поверхность; тоже в очень жаркую погоду они любят подниматься кверху, и на этой привычке основана почти неизвестная у нас ловля их в траве почти поверху.

Если рыболов хорошо знает, каким путем ходят лини весной и в начале лета, то нет необходимости прибегать к прикормке. Но позднее, когда лини перестают кочевать и ведут почти оседлую жизнь, трудно обойтись без прикормки; наконец не стоит и ловить без нее. Так как линь растительную пищу употребляет только в крайних случаях, то лучшей прикормкой для него считаются черви, особенно выползки, нарезанные на куски для того, чтобы они не зарывались в землю. Затем, отлично приманивает линей хорошо отжатый творог в мешке из рединки. Линь охотно сосет творог, да и запах его слышит издалека, особенно если к творогу прибавлено конопляное или льняное масло, распаренный колоб или, дуранда, т. е. конопляные и льняные выжимки. Некоторые прибавляют к творогу (или заменяют его) тесто из распаренных ржаных корок, а также квасную гущу или солод в мешке. Разумеется, прикормку опускают на дно с камнем и б. ч. на бечевке с незаметным наплавом. Некоторые советуют (но вряд ли сами употребляют) прибавлять и вонючую assa foetida. По Эренкрейпу, линей будто можно прикармливать зерном, но у нас никто еще такой прикормки не употреблял и действительность ее подлежит сильному сомнению.

Точно так же мне неизвестно, чтобы при ужении линей когда и где у нас употреблялась растительная насадка, хотя и я не могу отрицать, чтобы линь отказывался брать такую соблазнительную приманку, как, напр., тесто с медом, которое рекомендуют (только в жаркое время?) Alquen и La Blanchere. Вряд ли только мед можно заменять дегтем, как полагают эти иностранные авторы. Обычная у нас насадка — черви: большой земляной или несколько красных навозных. Последние, по моему мнению, предпочтительнее, так как они виднее и линь скорее забирает их в рот, чем крупного выползка. Впрочем, молодой выползок, без узла, мало уступает навозному. Насаживают черви петлями, оставляя короткие хвостики, так как длинные лини часто безнаказанно обрывают или объедают. Кроме того, выползок с длинным хвостом непременно зароется в вязкий ил, если лежит на дне. Весьма удачно ловят на железняка (очень темного и крепкого червя, живущего в глинистой почве), вероятно, потому, что он представляет более прочную насадку. Линь превосходно берет на мотыля, который едва ли не составляет, по крайней мере во многих прудах, его главную пищу, но, к сожалению, эта насадка неудобна потому, что требует очень мелкого крючка, а так как линя приходится всегда ловить в траве и водить круто, то он с мелкого крючка срывается. Отличной насадкой служат также раковые шейки: даже в тех водах, где раков нет вовсе, можно скоро приучить линей брать на них, если бросать вместо прикормки ободранных раков. Я полагаю, что лини хорошо берут на шейку главным образом потому, что она резко выделяется своей белизной на черном иле. В Западной Европе изредка в качестве насадки употребляют опарышей, и теоретически эти последние должны составлять для линей очень лакомую и заметную приманку, а если почти не употребляются у нас, то но той же причине, как и мотыль. Во Франции довольно успешно ловят линей на улиток и светлых слизней, пуская эту насадку очень мелко между листьями кувшинок и других подводных растений и вываживая рыбу очень круто. Так ловят б. ч. в жаркие дни, около полудня, когда лини стоят около поверхности воды. Наконец, мне известно несколько случаев, что лини попадались (именно на озере Белом близ с. Косина, Московского уезда) на малявку (верховку — Leucaspius delineatus), предназначавшуюся для окуня. Надо, впрочем, заметить, что озеро это, очень глубокое (до 14 м и более), не принадлежит к числу кормных вод и рыба в нем растет очень медленно. Впрочем, вряд ли найдется рыба, которая при известных условиях не становилась бы хищной. Даже крошечные карасики очень хорошо ели у меня в аквариуме молодь других рыб.

У нас удят линей почти исключительно на длинные поплавочные удилища; ловля на длинные донные лески без поплавка, с короткими шестиками, если и употребляется где-либо, то очень редко, по той главной причине, что линь берет очень тихо, вяло и продолжительно и поклевку его без поплавка очень легко прозевать, тем более, что приходится ловить в стоячей воде и леска провисает. В большинстве случаев катушка для линей не представляется необходимостью, а иногда даже при хорошем клеве и ужении в травах, где требуется крепкая снасть и рыбу приходится водить круто, даже приносит более вреда, чем пользы. Вообще удилище на линя должно быть крепко и не особенно гибко, хотя достаточно упруго; так как закидывать далеко не приходится, то нет надобности, чтобы оно было длиннее 3,5 м. Из цельных удилищ лучшими считаются березовые, не очень толстые в комле; недурны также цельные тростниковые — из желтого японского тростника. Из складных предпочитаются трехколенные негибкие, такие же, как и для ловли лещей, хотя и более короткие. Обыкновенно ловят линей одновременно на три удилища, но некоторые подмосковные рыболовы, например на Царицынских прудах, ставят по пяти и даже до десяти удочек, сколько позволяет лодка, что вынуждает этих удильщиков употреблять, во избежание путаницы, самые грубые снасти, т.е. крепкие удильники и толстейшие лески, даже бечевки.

Для ужения линей как волосяные, так и шелковые лески пригодны в одинаковой степени, даже последние, пожалуй, лучше. Большой частью ловят на 6—8-волосные лески; а из шелковых всего пригоднее № 4 или 5. Вообще леска должна выдерживать 4 кг мертвого веса. При ловле же с катушкой, конечно, леска (шелковая) может быть и тоньше. В поводке нет особой надобности; грузило же должно соответствовать поплавку. Что же касается крючков, то для линя самым лучшим должно считать № 5; крупнее 3-го, равно как и мельче № 6 употреблять не стоит, но при ужении с катушкой можно довольствоваться и 8, даже 9 .№. Форма и изгиб крючков не имеют большого значения, но прямые, без загиба, кажется, лучше, так как на них линь во время сосания червя меньше имеет шансов преждевременно наколоться. Но крючки отнюдь не должны быть мягки или хрупки. Весьма полезно при глубокой тине ловить на два крючка — один выше другого.

Чем чувствительнее будет поплавок, тем раньше будет замечены его колебательное движения, характерные для нерешительного клева линя, а потому лучшим считается удлиненный пробочный с пропущенной насквозь иглой дикобраза. Он должен быть хорошо сгружен и не очень высовываться из воды. Большие грубые наплавы, употребляемые некоторыми даже опытными любителями ужения линей, неудобны потому, что они представляют значительное сопротивление и рыба чаще накалывается. На какую глубину пускать поплавок — это зависит от насадки и свойства дна, но во всяком случае линей, за упомянутым исключением (ловля на улитку), ловят непременно со дна. Только одни советуют пускать поплавок так, чтобы насадка слегка касалась дна, другие — чтобы насадка лежала на дне, а грузило почти касалось его; третьи, наконец, считают более правильным, чтобы и грузило находилось на дне. Чаще всего приходится ловить первым способом, всего реже — последним.
Очень часто приходится ловить линей и карасей на прудах и заливных озерках, окаймленных очень широкой полосой травы; лодки же не имеется. В таком случае приходится прибегать к помощи уже описанного скользящего поплавка (см. о ловле щук), хотя и небольших размеров. Но так как успех ловли зависит много от верно поставленного поплавка, а измерить глубину здесь невозможно, то всего лучше употреблять скользящие поплавки, показывающие вместе с тем глубину. 

Поклевка линя весьма оригинальна и резко отличается от поклевки других рыб. За редкими исключениями, она выражается в следующем: поплавок, до того времени неподвижный, вдруг качается один или несколько раз, как будто леска задета рыбешкой; затем он начинает качаться сильнее, с перерывами, что продолжается иногда несколько минут,— идет в сторону, иногда ложась на бок, сначала тихо, потом быстрее и, наконец, идет вглубь. Дело в том, что линь сначала пробует, сосет насадку своим маленьким, как бы распухшим ртом, несколько раз бросая ее. При плохом клеве дело и ограничивается этим сосанием, так что червь, например, чаще кончик его, оказывается выдавленным и смятым. Но если линь не очень сыт, то он рано или поздно вберет всю насадку в рот и затем идёт дальше, своей дорогой. Поплавок кладет он только, когда грузило лежит на дне или почти достает до него. В редких случаях (б. ч. в начале весны) поклевка выражается тем, что поплавок сразу и неожиданно скрывается под водой; обыкновенно же все различие заключается в том, что один линь берет в течение минуты, а другой — по меньшей мере 5 минут. Тут всегда есть время приготовиться к подсечке.

Подсекать надо, как только поплавок поедет в сторону, отнюдь не дожидаясь его исчезновения под водой. В этот момент линь часто накалывается и выплевывает насадку, гораздо реже ее заглатывает. Неопытные рыболовы обыкновенно подсекают слишком рано, когда линь возит поплавок из одной стороны в другую. Подсекать надо в сторону, противную направлению поплавка, и при ужении без катушки довольно резко. Губы у линя здоровые, и он срывается довольно редко; поэтому, если снасть достаточно надежна, нет надобности церемониться с ним и благоразумнее сразу тащить его к лодке и подхватывать сачком. Крупного линя, свыше 2 кг, не мешает слегка поводить на мелких кругах, предварительно выхватив или отодвинув другие удочки, чтобы не перепутались. Линь ходит на удочке очень небойко, слабее окуня одинаковой величины, но довольно упорист; крупный часто становится перпендикулярно ко дну, упираясь головой, иногда его бывает трудно вывести из этого положения.

Если крючок воткнулся в лобковую кость и пришелся на взлом, то его можно переломить. Не менее досадно бывает, когда линь бросается в траву и там запутывается, завертевши леску за траву. Следует заметить, что речной линь значительно сильнее прудового и озерного.

Лини почти всегда пахнут тиной, а потому необходимо предварительно выдержать их неделю или две в садке, поставленном на быстрой воде. В крайнем случае можно удовольствоваться обсыпанием линя на некоторое время свежепрокаленным и потухшим углем, а, вероятно, также вливанием в рот уксуса (см. выше). Уха из линей густа и питательна, имеет особенный, довольно приятный сладкий вкус. Недурны также лини, жаренные в сметане. Линь очень живуч и в этом отношении не уступает карасю и карпу; в сыром мху он проживает до двух суток. Тем не менее линь редко живет в аквариумах долгое время, вероятнее потому, что от передряги и перемены воды нарушается правильное отделение слизи, и она начинает отвердевать и разлагаться. У рыбаков в Германии существует поверье, что раненые рыбы трутся около линей, и раны быстро заживают; поэтому линь зовется также рыбным лекарем. Весьма возможно, что эта клейкая слизь может заживлять порезы. В Германии и Швеции мясо линя, в особенности печень, считается целебным средством от многих болезней как людей, так и животных; например, его употребляют от лихорадки и от головной боли.

Линь не имеет промышленного значения, подобно карасю и сазану, и служит лишь для местного потребления. Это зависит отчасти от того, что он нигде не ловится массами, отчасти происходит потому, что он добывается в теплое время года, а с наступлением холодов зарывается в ил и недоступен для рыбака. Но хотя линь очень живуч и на зиму зарывается в ил чаще карася, но в неглубоких копаных прудах он, если нет ключей, жить не может. Вообще ключи для него почти необходимы. Развести линей можно во всяком пруде, если в нем живет какая-либо другая рыба, кроме карася. Для этой цели достаточно выпустить летом или осенью один или несколько десятков линей от 400 до 800 г весом.